Если бы сейчас взглядом или словом Николай Викторович намекнул, что догадывается о характере моих отношений с боссом, я бы впала в отчаянье. И так извелась за ночь, столько всего передумала.

Особенно переживала, действительно ли Глеб порвал с Полиной. А если они продолжают общаться? Вероятно, красавица-блондинка не понимает, что её поезд ушёл, она ещё на что-то надеется… Вдруг Глеб не сформулировал своё решение достаточно чётко? Мужчины ведь очень боятся истерик и готовы бесконечно откладывать сложный разговор…

После вчерашней встречи я взглянула на мои отношения с Глебом со стороны. И ужаснулась… Увы, я действительно похожа на одну из тех девиц, которые плотным роем вьются вокруг богатых мужчин. Таких девиц миллион, а я — одна из миллиона.

Да, вот бы Полина узнала, что именно я и являюсь той самой «маленькой пираньей», которую она мечтает выследить. Представляю, как бы она на меня накинулась, бр-р-р!

Утренней встречи с Глебом я ждала с трепетом. Во-первых, безумно по нему соскучилась, а во-вторых, хотела прочитать в его глазах, что все слова Полины — отвратительная ложь!

Мне, как и водителю, Глеб позвонил в пять вечера, а после этого звонков уже не было. Очевидно, мужчины приступили к заключительной части мероприятия — празднованию охотничьих побед и расслаблению в баньке.

Я представила моего рыцаря в бане — вот он стоит разгорячённый, окутанный паром, весь в берёзовых листиках… Голый, но в серой фетровой будёновке с красной звездой…

Боже, он прекрасен!

От этой картины по телу прокатилась обжигающая дрожь. Как чудесно прошла наша первая ночь! Она была наслаждением. При мысли о том, что со мной делал Глеб, щёки вспыхивали огнём, а в груди разливалась сладкая истома…

Да пошла к чёрту эта Полина! Всё она выдумывает, интриганка белобрысая! Я для Глеба — не очередной эпизод, а единственная и неповторимая. Он признался мне в любви, он смотрел на меня с восхищением!

— Эй, Варюша, ты чего? — удивился Николай Викторович.

— А?

— Подпрыгиваешь, как ужаленная.

Меня продолжало штормить — противоречивые чувства разрывали на части.

— Задумалась.

— О чём надо задуматься, чтобы так дёргаться? — хмыкнул водитель. — Кошмары мучают?

Мой кошмар — Полина.

— Отчёт не доделала, — замявшись, ответила я.

— Что ж ты так! Смотри, не подведи шефа. Он у нас классный.

— Классный, — эхом отозвалась я. — Конечно, не подведу.

— Девушки его тебя ещё не достали?

Я едва не поперхнулась. Откуда он знает о моей встрече с Полиной? Из-за противной блондинки я не спала всю ночь. Исстрадалась. Думала, думала… То упивалась волшебными воспоминаниями, то погружалась в чёрную бездну сомнений.

Оказалось, водитель говорит вовсе не о бывшей невесте, а о родственницах Глеба!

— Ох, они меня задрали! — пожаловался Николай Викторович. — Сам-то директор почти служебной машиной не пользуется, любит на своей порулить. А я весь день обслуживаю его красавиц.

— Понятно.

Я тоже могла бы поныть, что выполняю для родственниц гендиректора роль справочного бюро или посредника в разборках со всякими службами. Но мне показалось бестактным обсуждать с водителем семью Глеба.

— Звонят они тебе?

— Да, конечно.

— Прежняя-то секретарша, Светланка, постоянно возмущалась, что они дёргают её весь день по пустякам. Ох, беспокойное хозяйство! Приказ: в девять едем на йогу. Приезжаю. Нет, едем не на йогу, а к аллергологу, и не в девять, а в восемь сорок. И это выясняется за десять минут до назначенного времени! А аллерголог, между прочим, находится в другом районе города, до него пилить час по пробкам! И так постоянно.

— С девушками такое случается. Нам не всегда удаётся быть организованными, — примирительно заметила я, переживая, как бы водитель не начал костерить родственниц Глеба.

— Хорошо, что у тебя нервы покрепче, чем у Светланы. Но ты, если что, на семейку Глеба не сердись. С них, можно сказать, всё и началось.

— В смысле?

— Сейчас расскажу. Мы как-то с шефом разговорились… Сидели в аэропорту, встречали партнёра из Иркутска, а рейс задержали. Шеф рассказал, как им жилось, после того, как его отца убили.

— Убили?!

— Да. А ты не знаешь?

— Мне сказали, что произошла трагедия. Но сама я у Глеба… Николаевича не спрашивала. Думала, его отец погиб в автокатастрофе.

— Нет, не так. Во дворе гопота дербанила машину, он сделал им замечание. А эти отморозки его ножом пырнули. И всё, нет человека.

— Кошмар, — потрясённо прошептала я. Сердце сдавило жалостью. Бедный мой Глебушка!

— Остался Глеб руководить женским царством. Единственный мужчина, глава семьи. Все, конечно, в шоке, плачут, рыдают… Ясно, что слёзы продолжались долго. Сам Глеб только-только из армии вернулся и восстановился в вузе. Значит, студент. Сестра — школьница. Мама полностью дезориентирована, у неё затяжная депрессия из-за гибели отца. Тётушка шебутная, Тамара, вечно с какими-то проблемами. Ну, ты, наверное, в курсе.

— Да.

— Ещё бабуля. Вроде адекватная, но нет-нет да и выкинет фортель. Я уже их характеры изучил. В общем, был очень сложный период, к тому же в бедности жили, еле сводили концы с концами.

— Ох!

— Но когда Глеб Николаевич решил открыть собственное дело, женщины — бабуля, мама, тётка — без лишних слов вытряхнули все свои заначки, продали всё, что смогли. В общем, собрали деньги и вручили их Глебу. Так в него верили! Ни капли не сомневались, что у него всё получится. Это очень важно, когда в тебя так верят, правда, Варюня?

— Конечно!

— Но и ответственность огромная. А он что — пацан, студентик. Жизненного опыта никакого. Да и сколько людей затевают собственный бизнес, берут кредиты, но в конце концов остаются с огромными долгами и разбитыми надеждами. Шеф сказал, что в тот момент больше всего боялся подвести своих женщин, попусту растратить деньги, прогореть. Страшно ему было безумно! Вертелся волчком, не ел, не спал, работал круглосуточно. Но всё у него получилось, вот! Смотри, Варюша, как приподнялся. Даже не просто приподнялся, а взлетел, как ракета!

— О, да! — с благоговением прошептала я.

Поскорей бы увидеть милого. Как только мы встретимся, все мои сомнения и страхи улетучатся. Как же я его люблю…

В начале десятого Глеб всё ещё не появился, но позвонил и предупредил, что они уже выезжают.

— Солнышко, как ты там? Ужасно по тебе соскучился. Даже не знаю, малыш… Может, нам с тобой взять совместный отгул?

— Нет! — воскликнула я. Потом развернулась в кресле, прикрыла телефон ладонью и сдавленно прошипела: — Какой отгул, Глеб, ты что?! Тут гора документов на подпись, вокруг меня народ стоит стеной, телефон разрывается, немцы и Зураб Нодарович жаждут онлайн-конференции, посетители нервничают и догрызают пальму. Всем всё надо немедленно, и все тебя хотят.

— А ты меня хочешь?

Так, кто-то совсем расслабился и забыл о работе!

— Конечно, хочу, — шепнула я. — Безумно. Возвращайся поскорее.

— И закроемся у меня на сутки! Отгул. Отгульчик.

— Никаких отгулов, Глеб, забудь! Работать надо, — коброй прошипела я.

— Эх. Ладно.

Непредвиденное отсутствие гендиректора в понедельник утром вызвало в офисе штормовые завихрения, алгоритмы сбились. Но постепенно удалось разрядить атмосферу. Я перенесла встречи, пообещала всем страждущим, что документы будут подписаны после обеда, нагрузила заданиями офис-менеджеров, отняла пальму у нервных посетителей и отделалась от них.

К обеду приёмная опустела. Я выдохнула, сделала себе кофе и…

И снова навалились чёрные мысли. Опять. Да сколько можно! Вредная блондинка запустила мне ежа под череп. Нет, я не поверила её словам. Не могу представить, что для Глеба девушки — забава, сиюминутное развлечение. Он не такой!

Но вдруг… А если… Ох, нет…

Разве я разбираюсь в мужчинах? У меня совсем мало опыта… Я даже поверила в сказочку Никиты о его неизлечимой болезни. Он откровенно ездил мне по ушам, а я чуть не плакала, так жаль было бедного парня.